О судьбе усадьбы одного из основателей чугунолитейного производства в России Петра Мосолова и о развитии становящейся привлекательной для туристов глубинки корреспондент «АиФ в Туле» поговорил с директором Дубенского районного краеведческого музея Мариной Ижевской .

Усадьбу Мосоловых называют «жемчужиной» русского дворянства XVIII-XIX вв. Это большой деревянный особняк с каменным первым этажом. За домом - пруд, за ним - лес из сосен и елей. Очень «отдыхательное» место, расслабляющее и гармонизирующее.

У Мосоловых, помимо дубенского, были дома в Москве и Туле, в селе Протасово, в Ялте. Эти два не сохранились.

Дубенскому повезло больше - он более монументален, и когда-то его большие залы перегородили, сделав комнаты и заселив туда людей. С тех пор новосёлы не знали никаких удобств, и их не сильно грело обстоятельство, что живут они в историческом доме. Радовало то, что жили дружно. Свадьбы-праздники отмечали вместе, поминки тоже. Недавно в Дубне построили новый дом, куда всех и переселили. А обветшавшее здание начали реставрировать.

Фото: Из личного архива

Становимся популярными

Сейчас сносят «самопальные» стены, - рассказывает Марина Ижевская, - разделившие залы на комнаты. После реставрации планируется сделать музей с конференц-залом, культурно-деловым и туристским центром, с загсом, кафе и гостиничным комплексом. Всё это должно случиться в этом году.

Нам повезло: усадьба Мосоловых вошла в число исторических объектов, которые восстановят к 500-летию Тульского кремля и Засечной черты.

Уже благоустроена территория рядом с усадьбой. Привели в порядок парк, вычистили огромный пруд, который последние 20 лет был похож на болото. Чтобы убрать ил и очистить дно, водоём пришлось спускать, после чего заново заполнять водой. Сегодня это место не узнать - настоящий оазис. Люди там купаются. Ещё год назад такого даже представить себе невозможно было.

Я сама недавно была в отпуске, большую часть времени которого отдыхала рядом с «воскресшим» водоёмом. Вроде и из Дубны никуда не уезжала, но ощущение такое, что отправилась на курорт.

Всё у нас преображается

- Туристы уже знают об этом?

Да, едут к нам практически со всей России. Больше всего - из Калужской, Московской областей и нашего региона. За последние два года интерес к нашему краю очень вырос: это заметно по посещаемости музеев, по количеству людей, приезжающих к нам погулять и отдохнуть. Если в 2017-м за весь год у нас побывало порядка 4,5 тысяч человек, то сегодня только за полгода приехали 3 тысячи. Мы становимся популярными.

Запрос на историю

- Чем вызван такой интерес? Красивую природу и пруды много где найдёшь.

Думаю, с большим вниманием государства к малым городам с богатой историей. Политика руководства страны нацелена на развитие культуры, на сохранение и восстановление историко-археологического наследия, на возрождение памятных мест.

Долгое время - особенно в лихие 90-е - мы были на периферии внимания. Конечно, когда нужно развивать экономику и поднимать с колен промышленность, как-то и не до культуры вовсе. Но сегодня, как мне кажется, пришло понимание, что, обделяя вниманием историческое наследие, мы рискуем остаться с поколением, которое не будет знать ни своих корней, ни, тем более, чтить их. Думаю, именно поэтому сегодня в стране так много культурных и образовательных проектов. И мы наблюдаем ответную реакцию россиян. Они заинтересовались историей - своей, своих посёлков и городов, историей страны.

Разумеется, возрождая культурно-историческое наследие, нельзя обойти вниманием малые города. Взять хотя бы нашу усадьбу Мосоловых. Представители этого дворянского рода считаются одними из основоположников отечественной металлургии. Мосоловы открыли металлургический завод в Тарусском уезде Московской губернии ещё в 1729 году. Это было одно из крупнейших в России частновладельческих предприятий в то время. Они же осваивали месторождения железной руды на Урале. А в Тульской губернии, в Дубне, запустили производство кирпича. Благодаря их участию была построена Лихвинская железная дорога, храм Великомученицы Варвары, каменный храм с колокольней и часовней во имя святителя Николая Чудотворца. Известно, что дубенский завод был серьёзным конкурентом предприятию знаменитого Никиты Демидова. Изделия дубенских металлургов отличалось отменным качеством и точностью литья. Предприятие работало вплоть до 90-х годов XX века. В Великую Отечественную войну его эвакуировали на Урал, а после освобождения Тулы вернули в Дубну. До войны на заводе изготавливали оконные печи и котлы, а после - чугунные ребристые трубы, которые применялись в строительстве. На эту продукцию запрос был велик. Нужно было восстанавливать разрушенные в войну городские здания.

У нас два детских сада - они переполнены. Очереди в них огромные. Школьные парты тоже не пустуют. О каком оттоке молодёжи может идти речь?

- Чем посёлок живёт сегодня? Молодёжь бежит искать счастья за пределами Дубны?

Смотрите: у нас два детских сада - они переполнены. Очереди в них огромные. Школьные парты тоже не пустуют. О каком оттоке молодёжи может идти речь? Был демографический провал в 90-е - но такое было характерно для всей страны в целом. У нас не вымирающая деревня, не стареющая провинция. А возрождение исторических мест, по моему мнению, даст дополнительный импульс для развития посёлка. Из такого места не захочется уезжать.

Воскреснет ли Воскресенское?

Восстанавливают усадьбы в Вологде, Ярославле, Костроме, Липецке. На условиях государственно-частного партнёрства. Инвестор вкладывается в реконструкцию здания, сохраняя её исторический вид, и получает право открыть в бывшей усадьбе, скажем, кафе или гостиницу.

Это хорошее дело. Главное, чтобы при реставрации сохранялась историческая подлинность. Ну и, разумеется, должны быть ограничения по поводу того, каким именно образом усадьба может использоваться для бизнеса. Не очередной же супермаркет открывать в историческом здании. Если все эти условия соблюдены, если инвестор корректен и имеет благие цели восстановить архитектурное достояние - почему бы и нет? Иное дело, что не каждый на это пойдёт. Реконструкция - дело небыстрое и требующее серьёзных вложений.

Всё это великолепие - усадьба и окружающая её территория - пребывает сегодня в таком состоянии, что пройдёт ещё лет пять - и стены рухнут, а место это порастёт быльём. Похоже, одно из крупных предприятий, работающих в Дубенском районе, хочет взяться за восстановление этой усадьбы, превратив её в зону отдыха.

Мы очень надеемся, что его руководство от этого проекта не откажется. Потому что иногда спасти историко-архитектурные ценности может только бизнес. И видимо, это именно тот случай.

Усадьба Мосоловых вошла в число исторических объектов, которые будут восстанавливать к 500-летию Тульского кремля и Засечной черты.

«Серый Дом на Солянке» возводился с 1912 по 1915 гг. по проектам известных московских архитекторов В.В Шервуда, А.И. Германа, А.Е. Сергеева по заказу Московского Купеческого Общества. Шестиэтажный комплекс доходных домов стоит на месте снесенного Соляного Двора XVII века, поэтому старожилы ещё называют его «Соляной Дом». Первые этажи с большими витринными окнами предназначались для размещения магазинов, верхние этажи – для квартир. Двухуровневые подвалы для хранения соли переоборудовали под товарные склады, поэтому там была хорошо продумана система вентиляции и освещения. В годы войны эти подвалы использовались как бомбоубежища и спасали жильцов дома и их соседей. Корпуса домов соединены проездом и дворами-колодцами. Дом также называют «домом под ангелами» из-за фигур Слав на фасаде одного из корпусов (см.фото ниже ). Его можно заметить в фильмах «Мальчик и голубь», «Через тернии к звездам», «Авария – дочь мента», «Брат» и др. Здесь же снимали эпизоды сериала «Дело Гастронома №1» про директора Елисеевского. Здесь же находится «Галерея на Солянке».

Мне всегда было интересно, каково это — жить в таком невероятном доме. Я с замиранием сердца заходила в подъезд, но дом, как оказалось, пережил реконструкцию, и все самое ценное и интересное, как это часто бывает в нашем городе, исчезло. Но удача всё равно была на моей стороне: выяснилось, что соседка моей бывшей студентки, Татьяна Яковлевна Гроздова, старожил дома, которых осталось совсем немного. За чашкой чая мы поговорили о жизни в доме до войны и после, о том, что с ним стало в наше время.

Знакомство. «Москву испортили!» — этой фразой меня встречает Татьяна Яковлевна. За чаепитием они с дочерью Ниной сразу вспоминают исчезнувшую чайную-кондитерскую (на фото выше) в Армянском переулке. «Магазин был просто изумительный: с деревянными панелями и прилавками, зеркалами, вазами, фарфоровыми фигурами. Я еще хорошо помню его. Мы мамой часто ходили туда. Там был потрясающий мраморный столик, такой круглый, на ножке! Так вот сначала этот столик исчез, но кондитерская еще работала, а потом – все! И теперь там аптека, наверное, десятая в округе. Это ужасно!» — говорит Нина.

Татьяна Яковлевна живет во втором строении дома на Солянке с самого рождения – с 1927 года. Ее родители поселились здесь в 1924. Дом относился к Народному комиссариату путей сообщения СССР, а ее родители как раз работали в Наркомпути. Отец, Яков Васильевич Гроздов, был грузинских княжеских кровей, родился в Тифлисе и до Солянки жил в Грузинской слободе. Мама, Ольга Ивановна Григорьева (на фото ниже ), родилась в городе Мемель (Клайпеда), была литовско-немецких кровей. До переезда в Москву жила в Петербурге.

Татьяна Яковлевна — ветеран труда, до 80 лет работала в Институте общей генетики им. Н.И. Вавилова РАН в лаборатории космической генетики на международных проектах (на фото ниже ). У нее есть награды ВДНХ, правительственная награда за трудовое отличие, которую ей вручили в Георгиевском зале Кремля. Ее дочь Нина Яковлевна работала машинисткой в Воениздате, затем в издательстве «Наука» и в Институте общей и неорганической химии им. Н. С. Курнакова РАН.

До войны . Дом, в котором по сей день живут Гроздовы, был очень престижным. Кроме министерских, тут проживали люди творческих профессий, врачи и сотрудники НКВД. «У нас был очень интеллигентный и культурный дом! В 3-ем подъезде жила балерина Ольга Лепешинская, а в 12-ом – автор музыки к Гимну Александров » – рассказывает Татьяна Яковлевна. Двор регулярно убирали, там стояли каменные вазоны с цветами, в подъездах на лестницах стелили ковровые дорожки. В подъездах были консьержи.

Отдельных квартир не было, все коммунальные, но некоторые семьи занимали по 2-3 комнаты. Многие жильцы держали домработниц. Внутренние дворы – «черный ход» и подвалы всегда были открыты. Татьяна Яковлевна вспоминает: «Перед домом были прекрасные клумбы, везде были коврики и цветы. А зимой, чтобы мы никуда не ездили – ни в Сокольники, ни в Парк культуры – заливали проезд к Солянке. И мы катались на коньках. У 13-ого подъезда ставили елку. Ее и после войны ставили, но без игрушек. Двор был очень зеленый, потому что все переживали, что бедные дети живут в Москве, непонятно, чем дышат» . В доме были мраморные подоконники, медные дверные ручки (см. фото ниже ), лепнина на потолках, паркет с медными пластинами для того, чтобы пол дышал. Нина рассказывает, что когда в доме в период перестройки была реконструкция, сосед пытался этот паркет снять — получалось с большим трудом.

Семья Татьяны Яковлевны жила в 11-ом подъезде и занимала одну комнату, самую большую в четырехкомнатной коммуналке – около 29 кв.м. с балконом, выходившим во двор-проезд. В некоторых квартирах было по восемь комнат. Около кухни обязательно располагалась прикухонная. В их квартире жили две семьи с детьми, инженер и женщина, которая держалась обособленно, а в последствии оказалась «стукачом» и посадила инженера. Ее звали Манька. Татьяна Яковлевна рассказывает, что Манька работала бухгалтером при каком-то министерстве, в одиночестве дожила до глубокой старости. Мама, Ольга Ивановна, впоследствии ее жалела и даже нашла потом ее дальних родственников в Коломне. Агентура из осведомителей была в каждом подъезде, практически в каждой квартире. На сайте «Мемориала» находится список 45 жертв сталинского террора в доме на Солянке.

В 1937 году у Татьяны Яковлевны родился брат, и мама позвала в помощь бабушку из Петербурга. Бабушку звали Берта Ивановна, она была немецких кровей, и ее никак не хотели прописывать в квартире, а без прописки находиться в городеболее трех месяцев было нельзя. Тогда семья написала письмо Сталину, и вскоре пришла резолюция: «прописать». В мае 1941 года Берта Ивановна умерла. Татьяна Яковлевна говорит: «К счастью для нее! Да и я бы, наверное, с вами сейчас не разговаривала, в июне бы нас всех выселили в лучшем случае…».

Тем не менее, в довоенное время дом жил очень дружно. Часто по вечерам в общую прихожую выносили стол с зеленым сукном, и мужчины играли в карты и бильярд, все пили чай в серебряных подстаканниках. Конечно же, встречались и общались на общей кухне – это было главным местом обсуждения всех тем. У каждой семьи был свой столик и место на плите. Квартиру убирали по графику, стирали и развешивали белье тоже по договоренности. Пол после мытья обязательно натирали мастикой и полировали щеткой. Жильцы квартиры очень бережно к ней относились и даже получили грамоту от домоуправления за чистоту и порядок.

В годы войны. В 1941 году отца Татьяны Яковлевна в сопровождении семьи командировали в Куйбышев (ныне Самара). Но мама отказалась уезжать, боялась, что отнимут комнату, и с дочерью осталась в Москве. Тогда отец уехал в эвакуацию с маленьким сыном, и провел там целый год. «Он вывозил жен важных людей. И остался там на год. Жили очень плохо, воровать папа не умел. Вернулся и в 1943 году умер. Получил в эвакуации чахотку. Когда я к нему приходила в больницу МПС во Фроловом переулке, он всегда давал мне что-то из еды, припрятанной с обеда».

Татьяна Яковлевна вспоминает, как летом 1941 года при бомбардировке Москвы ударная волна выбила стекла в их квартире, и целый год они жили с окнами, заколоченными досками. Когда звучала сирена воздушной тревоги, бежали в подвал. «А на крыше дома стояли бочки с песком, и я с другими подростками и взрослыми дежурила и хватала большими железными щипцами «зажигалки», которые сбрасывали самолеты. Гасили их в бочках. От них вся крыша была дырявая, иногда «зажигалки» падали на балкон»

Послевоенное время. После войны дом перестал быть ведомственным. Жильцы почти все сменились: кого-то репрессировали, кто-то не вернулся из эвакуации, кому-то улучшили жилищные условия. Появились отдельные квартиры – люди занимали освободившиеся комнаты. У Гроздовых поселились новые жильцы – работники завода и полубезумная пожилая пара. «Старуха явно что-то подсыпала в нашу еду, потому что иногда каша, которую я готовила дочке, сильно пенилась и выглядела странно» — рассказывает Татьяна Яковлевна. — С новыми соседями мы не ладили, особенно когда я осталась совсем без мужской поддержки – с мамой и маленьким ребенком. Папы уже давно не было, а брат женился и переехал. Я была матерью-одиночкой, в то время это очень сильно сказывалось на отношении людей. Отец Нины хорошо помогал нам, но это еще больше раздражало соседей. Жить в таких условиях было очень трудно, поэтому мы с нетерпением ждали лета, когда можно было уехать на съемную дачу и отдохнуть от нашей коммуналки». В квартире друг про друга знали всё. Телефон был вмонтирован в стену в общей прихожей, под ним стоял венский стул. Провод – короткий, поэтому трубку никуда нельзя было унести, и все разговоры становились достоянием жильцов соседних комнат.

В 1985 году во втором строении дома началась реконструкция. Жильцам предлагали отдельные квартиры в Химках и Ховрино, но Татьяне Яковлевне и Нине удалось остаться на Солянке – они получили двухкомнатную квартиру в 15 подъезде, где и живут сейчас. «Чтоб остаться в этом доме, мама обивала пороги, мы сдавали ордера, которые нам давали. Моя подруга из 12 подъезда уехала на пл. Ильича – это был самый оптимальный вариант из всех. Мамин институт написал ходатайство, перечислив все заслуги и награды. Горисполком нам со скрипом дал вот эту двухкомнатную квартиру, где мы сейчас живем вчетвером, уже с моими детьми. На эту квартиру мама потратила все сбережения. Но вся наша жизнь связана с окрестностями, уехать отсюда стало бы трагедией» — рассказывает Нина. Сейчас на реконструкции первое строение. Нина говорит, что там «происходит что-то непонятное, подъезды уже разобрали по частям». «Я знаю, что там есть как и коммуналки, так и отдельные квартиры. Коммунальные квартиры не могут расселить, потому что нет единого мнения среди жильцов, никак не могут решить, кто куда хочет ехать».

Окрестности . И Татьяна Яковлевна, и Нина, и ее дети – все учились в спецшколе № 337 (она же № 35, № 1227). Она находится в Большом Трехсвятительском переулке, тогда – Большой Вузовский, в 2013 году школе исполнилось 100 лет (на фото ниже ). Недолго Татьяна Яковлевна училась и в школе № 661 в Колпачном переулке. Рассказывает, что во время войны там был госпиталь: «Неделю целую не учились, помогали в госпитале».

С 1946 по 1948 гг. Татьяна Яковлевна работала лаборантом в Институте радиологии и рентгенологии им. Молотова, который находился в знаменитом Доме с Атлантами. Она очень переживает за этот дом, говорит, хорошо, что его наконец-то заметили и будут реставрировать.

Нина ходила в детский сад №304 (на фото ниже), располагавшийся в особняке Саввы Морозова, в котором снимали знаменитый фильм «Усатый нянь». «Там очень красивые лестницы и панорамные окна. В подвалах была кухня. Я помню, что когда дежурили, спускались в этот подвал, и нам насыпали к бульону сухарики, давали хлеб и мы все это несли остальным ребятам. Часть Морозовского сада принадлежала нашему садику, а часть оставалась открытой для всех. Мы часто там гуляли, уже когда в школе учились, катались на санках. Весной там была очень красивая венгерская сирень, много было зелени. А первый мой детский сад был в церкви на углу Варварки. Потом ее восстановили, а тогда она была без купола» — вспоминает Нина.

Она также рассказывает, что всегда любила гулять во дворе дома № 10 в Старосадском переулке (см.фото ниже), где теперь стоит памятник Осипу Мандельштаму. Там был яблоневый сад, тоже очень много зелени, стояли большие клумбы. «А по дороге в школу был такой палисадник, совсем маленький. Напоминал кусочек дачи. Находился рядом с Ивановским монастырем, если идти вдоль стены. Сейчас там проход, а раньше был деревянный зелененький заборчик. В этом дворике рос настоящий крыжовник. Вы представляете? В центре Москвы!».

Татьяна Яковлевна вспоминает Хитровский рынок: «С Курского вокзала приезжали телеги с молоком, овощами. Вот мы с бабушкой ходили на наш рыночек» . В магазины далеко тоже не ходили – все нужные в доме были. На углу первого строения, где сейчас «Венская кофейня», располагался магазин «Балтика» с огромным выбором тканей из Прибалтики (на фото ниже ), просуществовавший довольно долго, до конца 90-х гг. Аптека в этом же строении осталась на прежнем месте, только сменился владелец.

В доме был книжный и канцелярский магазин «Светоч». Были хлебный, молочный, мясной, кондитерская, кулинария. Магазины, конечно, менялись, но их всегда было достаточно. В Солянском проезде находился цветочный магазин. Нина вспоминает, что появился он еще в конце 60-х и существовал до осени 2016г., а потом исчез: «Он пережил все эти «строи». Появился, когда я еще была ребенком. Он был очень уютный, и внезапно его закрыли» . На месте «Галереи на Солянке» располагался «Красный уголок», где для детей организовывали кружки.

Дому на Солянке 102 года , и 90 из них в нем живет Татьяна Яковлевна. Состав жильцов за это время изменялся много раз, продолжает меняться и сейчас, но Гроздовы стараются со всеми, кто живет здесь, поддерживать теплые соседские отношения. Судьба дома и окрестностей им не безразлична – Нина помогала спасать Дом с Атлантами. В конце нашего разговора она вдруг вспоминала про медную ручку от двери их первой квартиры в доме – при реконструкции все двери меняли, но ей удалось эту ручку сохранить на память об исчезнувшей теперь красоте внутренней отделки дома. Я спросила Татьяну Яковлевну, как она относится к тем изменениям, которые происходят с домом и окрестностями. «Очень жаль, что наш двор превратился в парковку для машин, – говорит Татьяна Яковлевна. – С пешеходной зоной на Забелина мне идея нравится, но только там часто собираются пьяницы, это плохо. Лучше бы какие-нибудь ярмарки проводили. Но я все равно очень люблю эти места, в других я не жила. Жаль, конечно, что зелени теперь мало, что одна коммерция везде. Но это мой дом. Жизнь продолжается! ».

Текст – Ольга Пичугина. Фото: Павел Сухарев и из архива семьи Гроздовых. Благодарим Лилю Морозову за встречу с Татьяной Яковлевной и Ниной Гроздовыми. Публикация подготовлена в рамках проекта «Живой журнал Басманного района». Проект поддержан Комитетом общественных связей города Москвы.

April 14th, 2010

Сегодня гуляем по Мясницкой .

Мясницкая - одна из старейших улиц Москвы. Название 17 века дано по имени Мясницкой слободы, где находилось множество мясных лавок и домов мясников.
В конце 17 - начале 18 веков мясная торговля была вытеснена к Земляному валу, а затем и сам торг был уничтожен, но название Мясницкая сохранилось за улицей.
При Петре I Мясницкая стала дорогой между Кремлём и Немецкой слободой, по которой постоянно ездил царь. На улице стали селиться дворяне и новая аристократия во главе с князем Меншиковым.
Дворянской улица оставалась и в XIX веке.
Я вышла на Мясницкую у Мясницкого проезда. В центре - высотка на площади Красных ворот:

Где-то в интернете я прочитала, что когда-то (в конце 18 века) этим домом (сейчас – номер 46) владела сестра А.В. Суворова:

Давно такое в Москве видели? Пустые улицы, даже машин припаркованных нет. Это не чудеса, это утро воскресенья:

Где-то за розовым домом справа до 1928 года стояла церковь Николая Чудотворца в Мясниках:

Мы дошли до Малого Харитоньевского переулка . Тут я увидела интересное здание и свернула в переулок.

Название 19 века дано по церкви "Харитония-исповедника в Огородной слободе" (построена в 17 веке, снесена в 1935 году), которая неоднократно посещалась Пушкиным А. С. и упомянута им в "Евгении Онегине" - "У Харитония в переулке":

Интересным зданием оказался бывший дом Политехнического общества, 1904-06гг:

Мы опять на Мясницкой. Дом-усадьба Барышникова (1793-1802). Сейчас в этом здании – редакция «Аргументов и Фактов»:

Палаты 17 века:

Посмотрим назад:

Доходный дом А. П. Лангового,1905г:

Слева от нас - Гусятников переулок.
Назван по фамилии домовладельца конца 18 в. "именитого гражданина" купца Петра Михайловича Гусятникова, владевшего в конце 18 в. домом по адресу Гусятников пер., 2 / Мясницкая ул., 30 (на фотографии - справа). В доме на Мясницкой улице, приобретенном Гусятниковыми во второй половине 17 в., находилась главная контора торговой компании Гусятниковых. Дом сохранился, однако был перестроен в 19 в. Название переулка – память о роде Гусятниковых, с которым связаны многие исторические и культурные события России:

По-моему, это двор дома номер 4:

На стене слева видна арка, «проломные ворота» какие-то J:

Дом на углу Гусятникова переулка с переулком Огородная слобода.
Переулок назван по дворцовой Огородной Слободе (Огородникам), в центре которой он находился. В 16-17 вв. Огородная Слобода ограничивалась современными улицами Мясницкая, Покровка и Садовая-Черногрязская. Судя по названию последней улицы, местность относилась к "черноземной зоне".

Дом, так понимаю, был доходным:

Дверь в подъезд:

Вернемся на Мясницкую.

На том месте, где сейчас стоят торговые павильоны, справа возле метро «Чистые пруды», когда-то стояла Церковь Святого Фрола и Лавра, снесенная в 1935 году:

Дальше по этой стороне улицы стоял (и к счастью, стоит) дом Юшкова. В доме располагалось Московское училище живописи, ваяния и зодчества, сейчас - Российская Академия живописи, ваяния и зодчества. Построен на рубеже 1780-х - 1790-х гг.

Слева по другой стороне улицы – здание бывшего Московского Императорского Почтамта и телеграфа, нач.18-нач.20вв. (сейчас Европейско-Азиатская биржа):

Один из самых сказочных домиков Москвы - Чайный дом С. В. Перлова. Построен в 1890 г:

Зеленый дом с большой аркой - Дом Кузнецова И.Е., 1910г.
И. Е. Кузнецов торговал фарфором, фаянсом, хрусталем и стеклянной посудой. Здесь также размещались конторы и магазины: "Акционерное общество резиновых изделий "Богатырь", "Московский Народный банк", "Техническая контора К. Тольх". В 1922 году работала мастерская по пошиву белья "Трудшитье":

Доходный дом Х.Д. Спиридонова, 1898:

Торговые помещения С.В. Давыдовой, начало 20 в.:

Оглянемся назад:

Налево уходит Большой Златоустинский переулок. Название возникло в XVIII веке; дано по Златоустовскому (в честь Иоанна Златоуста) монастырю, известному по документам с 1412 году (разрушен в 1933 г.).

Вид Златоустовского монастыря в Москве, 1860. Издание А.П.Руднева. По рисунку А.Феррари. Литография:

Возвращаемся на Мясницкую:

Торговый дом товарищества М. С. Кузнецова, известного фарфорового магната, однофамильца Кузнецова И.Е, дом которого мы уже видели раньше по этой улице. Построен в 1898-1903:

Дом Салтыкова-Черткова:

Слева - Дом Московской духовной Консистории (о ней я расскажу ниже), справа – торговый дом Г. А. Кеппена с конторами и магазинами 1908 года:

Доходный дом с магазином Н. Д. Стахеева, ныне - магазин «Библио-глобус», 1897г:

А мы выходим на Лубянку.
Название 15 века дано в честь Лубяниц - района Новгорода.

«В девяностых годах прошлого столетия разбогатевшие страховые общества, у которых кассы ломились от денег, нашли выгодным обратить свои огромные капиталы в недвижимые собственности и стали скупать земли в Москве и строить на них доходные дома. И вот на Лубянской площади, между Большой и Малой Лубянками, вырос огромный дом. Это дом страхового общества «Россия», выстроенный на владении Н.С.Мосолова:

Трудно узнать этот дом сейчас:

В восьмидесятых годах Н.С.Мосолов, богатый помещик, академик, известный гравер и собиратель редких гравюр, занимал здесь отдельный корпус, в нижнем этаже которого помещалось варшавское страховое общество; в другом крыле этого корпуса, примыкавшего к квартире Мосолова, помещалась фотография Мебиуса. Мосолов жил в своей огромной квартире один, имел прислугу из своих бывших крепостных. Полгода он обыкновенно проводил за границей, а другие полгода – в Москве, почти никого не принимая у себя. Изредка он выезжал из дому по делам в дорогой старинной карете, на паре прекрасных лошадей, со своим бывшим крепостным кучером, имени которого никто не знал, а звали его все «Лапша».

Против дома Мосолова на Лубянской площади была биржа наемных карет. Когда Мосолов продал свой дом страховому обществу «Россия», то карету и лошадей подарил своему кучеру, и «Лапша» встал на бирже. Прекрасная запряжка давала ему возможность хорошо зарабатывать: ездить с «Лапшой» считалось шиком.

Мосолов умер в 1914 году. Он пожертвовал в музей драгоценную коллекцию гравюр и офортов как своей работы, так и иностранных художников.»

«Раньше Лубянская площадь заменяла собой и извозчичий двор: между домом Мосолова и фонтаном – биржа извозчичьих карет, между фонтаном и домом Шипова – биржа ломовых, а вдоль всего тротуара от Мясницкой до Большой Лубянки – сплошная вереница легковых извозчиков, толкущихся около лошадей. В те времена не требовалось, чтобы извозчики обязательно сидели на козлах. Лошади стоят с надетыми торбами, разнузданные, и кормятся.

На мостовой вдоль линии тротуара – объедки сена и потоки нечистот.

Лошади кормятся без призора, стаи голубей и воробьев мечутся под ногами, а извозчики в трактире чай пьют. Извозчик, выйдя из трактира, черпает прямо из бассейна грязным ведром воду и поит лошадь, а вокруг бассейна – вереница водовозов с бочками.

Подъезжают по восемь бочек сразу, становятся вокруг бассейна и ведерными черпаками на длинных ручках черпают из бассейна воду и наливают бочки, и вся площадь гудит ругательствами с раннего утра до поздней ночи…»

«На углу Мясницкой – «Мясницкие» меблированные комнаты, занимаемые проезжими купцами и комиссионерами с образцами товаров. Дом, где они помещаются, выстроен Малюшиным на земле, арендуемой у Консистории.

Консистория! Слово, теперь непонятное для большинства читателей.
Попал черт в невод и в испуге вскрикивал:
- Не в Консистории ли я?!

Была такая поговорка, характеризовавшая это учреждение.
А представляло оно собой местное церковное управление из крупных духовных чинов – совет, и мелких чиновников, которыми верховодил секретарь – главная сила, которая влияла и на совет. Секретарь – это все. Чиновники получали грошовое жалованье и существовали исключительно взятками. Это делалось совершенно открыто. Сельские священники возили на квартиры чиновников взятки возами, в виде муки и живности, а московские платили наличными. Консистория владела большим куском земли по Мясницкой - от Фуркасовского переулка до Лубянской площади. Она помещалась в двухэтажном здании казарменного типа, и при ней был большой сад».

Единственная в Москве церковь Гребневской иконы до революции стояла на углу Мясницкой улицы и Лубянской площади, построенная в память покорения Великого Новгорода. Как считают ученые, с ее возведения во второй половине XV века началась история Мясницкой улицы.
Вид на начало Мясницкой с Лубянской площади. По левой стороне улицы – дома, принадлежавшие Консистории, справа – церковь Гребневской иконы:

Вид на начало Мясницкой сегодня:

«Как-то, еще в крепостные времена, на Лубянской площади появился деревянный балаган с немудрящим зверинцем и огромным слоном, который и привлекал главным образом публику. Вдруг по весне слон взбесился, вырвал из стены бревна, к которым был прикован цепями, и начал разметывать балаган. Слон, раздраженный криками толпы, старался вырваться, но его удерживали бревна, к которым он был прикован. Слон уже успел сбить одно бревно и ринулся на толпу, но к этому времени полиция привела роту солдат, которая несколькими залпами убила великана.
Теперь на этом месте стоит Политехнический музей»:

Перед нами – Новая площадь. Образовалась в XVI веке с внутренней стороны стены Китай-города и фактически была улицей, имевшей только одностороннюю застройку. В 1820-х годах за площадью утвердилось название Новая, а её продолжение (от площади Ильинских Ворот до площади Варварских Ворот) стало называться Старой площадью.

Толкучий рынок на Новой площади в конце 19 века:

Здесь на сегодня и остановимся, но прощаемся ненадолго, скоро продолжим!

Информация и старые фотографии:

Фотоальбом Н.А.Найденова: "Москва. Соборы, монастыри и церкви"
К. Михайлов «Москва погибшая»
В.А. Гиляровский «Москва и москвичи»
www.oldmos.ru
www.wikipedia.org

Наравне с Демидовыми одно из важных мест в развитии нашей металлургии связано с еще одной фамилией - Мосоловы, которые построили на реке Дубне Тульской области свой чугуноплавильный завод. Дубенский завод, как часто бывает с предприятиями, построенным в "чистом поле", стал градообразующим, вокруг него и возник нынешний поселок Дубна.

В 1828 году Петр Мосолов построил напротив завода на берегу пруда усадьбу, с трехэтажным главным домом из кирпича и дерева с четырьмя парадными фасадами.

Дом был красиво украшен с фасада, его оформление дополнялось верандой и литыми чугунными элементами: колоннами с виноградными лозами и гроздьями, затейливыми кронштейнами и парадной лестницей с листьями и цветами винограда. В доме сохранились до наших дней некоторые исторически ценные архитектурные элементы: чугунная лестница, деревянная резьба на фасаде здания, колонны в зале.

В 1912 году Мосоловы продали свой дом и предприятие в Дубне разбогатевшим крестьянам братьям Барановым и Курицыну, а с приближением революции эмигрировали за границу. В наше время в доме Мосоловых в Дубне проживает 17 семей, которые в скором времени собираются расселить, а саму усадьбу планировалось восстановить.

Также здесь должен появиться музей российской металлургии, благоустроить парк и очистить пруд. Правда все это была инициатива уже бывшего губернатора Тульской области Груздева, который планировал активно развивать в регионе туристические направления, что же ждет усадьбу теперь, до конца не понятно.

Фото: gazetanasledie.ru

Оригинал взят у ser_rubtsov в Дом Мосоловых

Наравне с Демидовыми одно из важных мест в развитии нашей металлургии связано с еще одной фамилией - Мосоловы, которые построили на реке Дубне Тульской области свой чугуноплавильный завод. Дубенский завод, как часто бывает с предприятиями, построенным в "чистом поле", стал градообразующим, вокруг него и возник нынешний поселок Дубна.

В 1828 году Петр Мосолов построил напротив завода на берегу пруда усадьбу, с трехэтажным главным домом из кирпича и дерева с четырьмя парадными фасадами.

Дом был красиво украшен с фасада, его оформление дополнялось верандой и литыми чугунными элементами: колоннами с виноградными лозами и гроздьями, затейливыми кронштейнами и парадной лестницей с листьями и цветами винограда. В доме сохранились до наших дней некоторые исторически ценные архитектурные элементы: чугунная лестница, деревянная резьба на фасаде здания, колонны в зале.

В 1912 году Мосоловы продали свой дом и предприятие в Дубне разбогатевшим крестьянам братьям Барановым и Курицыну, а с приближением революции эмигрировали за границу. В наше время в доме Мосоловых в Дубне проживает 17 семей, которые в скором времени собираются расселить, а саму усадьбу планировалось восстановить.

Также здесь должен появиться музей российской металлургии, благоустроить парк и очистить пруд. Правда все это была инициатива уже бывшего губернатора Тульской области Груздева, который планировал активно развивать в регионе туристические направления, что же ждет усадьбу теперь, до конца не понятно.

Фото: gazetanasledie.ru